Про девочку из благополучной семьи, переезд и первые слезы
Меня зовут Фатима Арифджанова. Я приехала из солнечного Ташкента, из Узбекистана. Вот уже 16 лет я живу здесь в Москве, и, мне кажется, это уже мой второй дом, а может быть даже и первый.

Когда я уезжала, однозначно думала, что это навсегда. Было желание порвать со всем, что меня связывало в Узбекистане, и никогда не возвращаться. Хотелось найти себя, новую «я», спрятаться в большом городе. Но я знаю, что никуда не убежала от самой себя, это невозможно.

У меня умер папа. Он занимал достаточно высокую должность. В какой-то момент ушел муж. История одиночества и образовавшейся вдруг пустоты выплеснулась в то, что я собрала сумку, оставила старшего сына у мамы и уехала. Мама сказала: «Куда ты вообще едешь? Зачем? Не пройдет и трех месяцев, как ты вернешься».

До своих 25 лет — мне было 25, когда я сюда приехала — я ничего не делала сама. Я родилась в благополучной, полной семье, вышла замуж, как положено всем, в 18 лет. Сразу, естественно, у меня родился ребёнок в 19 лет. Там нет возможности проявить себя, сделать что-то самостоятельно, потому что ты девочка. Ты — женщина. Ты — мать. Ты действуешь по традициям, заложенным мамой, бабушкой, прабабушкой.

Я уезжала одна, нужно было снять квартиру. Будучи человеком образованным, я обратилась в агентство по недвижимости — и получила первую «пощёчину», первые слёзы и первые страхи. Агентство оказалось конторой аферистов. Я стала искать квартиру по другим объявлениям: «Я приехала… Я с Узбекистана. Меня зовут Фатима» — «Вы извините, мы квартиру вам сдать не можем».

Какое же было радостное событие, когда я получила российское гражданство через 2 года после переезда! Положив паспорт в сумку, я шла гордо по метро и думала: «Остановите меня, хоть один милиционер, я сейчас открою свой российский паспорт, я вам покажу!» С этого дня меня ни разу не остановил ни один милиционер.

Про жизнь в Москве и швейные машинки
Москва, Москва, она очень многогранна. Эти первые ступеньки, чистилище, первое сито грубого отбора: если пройдешь, значит, ты можешь дальше пойти и дальше что-то попытаться делать. Москва даёт шанс очень многим, и неправда, когда говорят, будто здесь без знакомства ничего не сделаешь.

Про дом, плов, хоровац и кукси
Ташкент — многонациональный, многонародный город. У нас в нашей обычной, привычной еде были хоровац, борщ, кукси. Кукси — это блюдо корейского народа: вкусный холодный суп. В жару у нас все едят кукси или окрошку. Хоровац — это запечённые овощи, армянское блюдо. В Москве я начала есть пасту. Это не совсем русская, конечно, история, но абсолютно московская. Без этого никак нельзя — пасты, суши и все остальное. В Москве я стала есть грибы, этого не было в культуре у нас в Узбекистане.

Воскресный плов — это плов «у бабушки дома», когда она готовит, и все-все собираются, рассказывают, что у них произошло за целую неделю. Здесь я стараюсь, чтобы именно так и было. В воскресенье я обязательно зову подруг, друзей. Все любят собираться у меня дома.

У нас здесь есть много разных кулинарных студий, в которых я с удовольствием учу готовить разные узбекские блюда. Это всё очень классно воспринимается людьми вокруг.

Про любимые места в Москве
Если мне нужно отдохнуть, я езжу в Аптекарский огород. Там можно и в улочках спрятаться, посидеть, и что-то интересное для себя понять. Еще старый центр Москвы. Я очень люблю Патриаршие, Чистые пруды. Не совсем нравится сегодняшняя история бульваров, со всеми этими фестивалями, но опять-таки, я думаю, Москва — город, меняющий свое лицо. Попробовать можно новый макияж, новую причёску, но, мне кажется, Москва — такая правильная и красивая девушка, которая всё равно возьмет то, что ей нужно, и вернется к своей красоте.

Про москвичей
Наверное, в первую очередь, москвич — это тот, кто не улыбается. Не улыбается, не смотрит ни вперед, ни на небо, он больше смотрит под ноги. Это человек, который не совсем интересуется, кто с ним сидит рядом в метро или в транспорте. Или кто прошёл мимо. Это, наверное, больше история, про… не хочу говорить, про одиночество, но замкнутость, наверное.

Я не москвич. Но мой сын, который родился здесь, вот интересно, кто он? Москвич или нет? По праву рождения москвич, а вот по внутреннему содержанию — нет.

Про переезд и манящую русскую равнину
Меня зовут Александер Яковлевич. Я приехал из Сербии в 2002 году. Поступил в Московскую духовную православную академию. После окончания духовной академии учился в Московской художественно-промышленной академии имени С.Г. Строганова, на факультете реставрации живописи. По окончанию второй академии устроился на работу в Музей Москвы. Городской музей — это очень интересно для работы, потому что такие места живут городом, как будто это зеркало города.

В Сербии я жил в городе Чачаке, в горной местности. Учил русский язык в школе с 5 по 8 классы. Мне очень понравились рассказы нашей учительницы про Россию. Она заканчивала здесь институт русского языка и очень подробно рассказывала про Пушкина, например.

Когда приехал в Москву, очень сильно удивился — особенно размерам: улиц, разных зданий, расстояний, городских площадей. Я оказался в новом мире. Со временем познакомился с русской равнинной природой и очень сильно ее полюбил, она какая-то стала очень родная.

Что касается культуры, образа жизни, мне кажется, что я принял полностью местный образ жизни. Очень хорошо себя чувствую здесь.

Про семью и детей
Я женат уже 12 лет, у нас трое детей. Они с этого года, все школьники. Все здесь живем, супруга русская. Ребята здесь родились, в Москве, и здесь идут в школу. Дома общаемся на сербском и на русском. [Вскоре после интервью у Александера родилась четвертая дочь]

Про москвичей и туристов
Не могу определиться, кем я себя ощущаю. Естественно, я себя считаю сербом. Я родился в Сербии. Но я уже долго здесь, принял культуру и образ жизни, институт закончил, начал работать, семья здесь. Я уже связан как бы со всеми. Если так можно сказать, я москвич.

Про сербские праздники и солому
В сербских праздниках есть некоторые отличия от русских. Мы с супругой пытаемся следовать некоторым обрядам, обычаям. Например, есть такой праздник сербский — слава. Это празднование святого защитника семьи — как в России День ангела, только это не личный защитник, а всех поколений. Передается из поколения в поколение по мужской линии. У нас такой святой — это Святитель Николай. В России он очень почитается. У нас в этот день готовят кутью и калач. «Колач» по-сербски или «калач» по-русски — это украшенное изделие из теста. Хлеб украшается крестом, ещё можно изображать голубя, книжки, символы Евангелия, виноградинки — как для причастия. Этот калач освящается после литургии в храме, а потом приносится домой. Перед трапезой все угощаются освященной кутьей и этим калачом. Калач делается постный, как и вся трапеза. А если это другой какой-то праздник, тогда можно сделать не постный, а сдобный. Так вкусно!

Перед Рождеством, в Сочельник, заносится в дом солома и дуб. В эту солому прячутся подарки, какие-то вещи, Их можно разбросать по всему дому. Мы так несколько раз делали (и потом надо было убирать весь дом). Мы пригласили гостей, очень много детей. Все были в восторге от того, что находили сладости в этой соломе, по всему дому. Это символ такой: Христос родился в соломе, и в такие большие ясли превращается наш дом, готовый принять Христа.

Про будущее
У нас, в нашей семье, нет точного плана, где мы будем жить дальше. Нам здесь очень нравится, наш район нравится, работа моя мне нравится, детям — школа, друзья. Всех всё устраивает. Если вдруг что-то изменится, пойдёт как-то по-другому, мы всегда открыты к переезду. Но пока не собираемся никуда.

Про любимые московские дворики
В Москве я очень люблю Ивановскую горку. Сейчас этот район часто называют Китай-городом, но это вообще-то Ивановская горка. Люблю дворики маленькие, переулки, улочки. Они всегда что-то новое открывают. Нравится наш район, где мы живем, Замоскворечье. Тоже очень много интересных двориков, интересная архитектура, здания. Супруга работала раньше в Музее Островского.

Про работу и откровения
Про свою работу я могу сказать опять же: я очень счастлив. Мои детские мечты исполнились и исполняются. Конечно, я не знал в детстве так подробно о реставрации, со временем познакомился. И не пожалел! Когда начал работать в Музее Москвы, это для меня была огромная радость. Я заходил музей и все думал: «Неужели здесь не нужен реставратор, наверняка им нужен реставратор. Почему бы им меня не пригласить?» И вот так и случилось.

Во время работы в Музее Москвы я сделал очень много откровений. Открыл для себя, в первую очередь, русское искусство, русскую живопись конца XIX — начала XX веков. Ее чаще всего приходится реставрировать. Многие художники, на которых я не обращал внимания в институте, стали для меня просто родные. Здесь очень много работы с выставками, постоянно экспонаты идут на выставку или с выставки. Нужно передвинуть экспонат, осмотреть, наблюдать за ним. Ты все время в контакте с разными картинами. И все это доставляет большое удовольствие.

Про переезд
Меня зовут Мария. Я приехала в Москву 9 лет назад из Алматы, из Казахстана, изначально для того, чтобы учиться в магистратуре МГУ на журфаке. Спустя два года обучения я так привыкла к Москве и мне стало так интересно попробовать жить здесь, что я решила остаться.

Про Алматы и горы
Алматы — чудесный город, это город моего детства, это самые счастливые, наверное, годы моей жизни. Каким бы ни был город в принципе, для меня он всегда, конечно, наполнен романтикой. Это город у подножия гор. Буквально в 10 минутах от центра города находится замечательный горный хребет Заилийский Алатау. Это совершенно неповторимые ощущения, которых в Москве нет. Когда я приехала, мне даже было сначала трудно ориентироваться, потому что в Алматы все делится на «верх» и «низ». Глядя на горы, очень легко ориентироваться в пространстве. Это необыкновенное чувство, когда рядом с тобой что-то огромное, величественное и очень красивое.

Про Москву, проспекты и огромные сталинские дома
Я хочу поделиться своим самым первым впечатлением, когда я ехала в город из аэропорта. Это был не первый раз, когда я приехала в Москву, но это был именно тот момент, когда я уже с вещами переезжала сюда учиться. Это было немножко другое ощущение, и я ехала из аэропорта в Москву, очень внимательно смотрела по сторонам и впитывала все, что я вижу.

Про славянскую внешность и опоздания
В Казахстане много разных национальностей. В моём детстве русских даже было больше, чем казахов — именно в Алматы. Здесь я поразилась разнообразию славянской внешности. Фенотипически люди выглядят по-другому, это было очень интересно. Я старалась делать это максимально вежливо — разглядывать людей в общественном транспорте. Если говорить о характере, люди разные. Мне кажется, люди в Москве более динамичные, очень быстрые, здесь нет какой-то тягучести. «Slow life» мало кто практикует, все куда-то спешат. Здесь расстояния огромные. Я думаю, просто ритм города накладывает отпечаток на характер. Я здесь стала опаздывать. Я никогда раньше не опаздывала, потому что мне всегда очень стыдно, но в Москве опаздываю регулярно.

Про «внутреннюю» Москву и тишину
Есть место, которое меня поразило своей тишиной и спокойствием, как
будто оно из другой эпохи, вообще из другого мира. Это Новодевичий монастырь и его окрестности, Пироговка… Несмотря на то, что это центр города, там очень тихо, зелено, спокойно. Это какая-то внутренняя Москва.

Про москвичей
Мои друзья — москвичи. Они здесь родились, здесь родились их родители. В принципе, наверное, москвич — любой человек, который себя считает москвичом.

У меня здесь нет прописки. Скорее, всё-таки я в данный момент юридически не москвич. Но, я думаю, к тому идёт.

Про переезд и поварскую работу
Меня зовут Шафгат Сахибаев, отчество Рустамович. Я приехал давно, уже где-то 3-4 года работаю здесь. Приехал сюда на заработки, приняли меня на работу нормально. Стал себя, конечно, немножко показывать, и привык... Друзья тоже здесь.

Я работал поваром. Поварская работа — это такая тяжелая работа. В моем возрасте на мангале стоять, шашлыки делать... Задыхаться начал.

Про Ферганскую долину и Воробьевы горы
Я из Ферганы. Есть такой очень красивый город Коканд. Он славится своим гостеприимством. И там у нас тоже живут русские. Это древний город, там много ученых жило, хорошие люди оттуда, поэты.

Я люблю Воробьевы горы — потому что сверху все видно, как у нас, в долине.

Про «в гостях хорошо, а дома лучше»
Конечно, мы делаем сначала патенты и регистрацию... Живу в квартире, отсюда недалеко, пятеро-шестеро нас, одни уходят, например, по делам на другое место, и кто-то еще приезжает — вот так живем. Можно сказать, удобно. Но дома, конечно, лучше!

В этот раз я уже уеду и, может, не приеду, потому что у нас тоже хорошо становится там. У меня дети, внуки: три дочери, два внука и одна внучка. В Узбекистане, Таджикистане, давайте скажем честно, на улице розы, цветы растут — можно сорвать и любимым дарить.

Про плов, шурпу и борщ
Я плов отличный готовлю. Вот с ребятами мы здесь можем даже готовить на квартире. И дома, конечно, у себя в Узбекистане. Плов — это сила: дает силу и мужчине, и женщине, даже есть лечебные свойства… Коронное блюдо узбекское, как его не любить!

Мы называем первое блюдо жидкое — шурпа. Там мясо, картошка, морковка — у вас тоже есть такой суп. Рис можно добавить — это уже называется мастава по-нашему, рисовый суп, тоже нормально. И борщ ваш любим, иногда делаем. Борщ московский умеем готовить! Свеклу добавляем!

Про хороший народ
Какая разница — узбеки, русские — все мы одинаковые — отношение вот такое у меня… Москвичи — хорошие люди, хороший народ. Я при Союзе учился. Раньше, когда был Союз, мы говорили «столичные люди», уважаемые — можно так. Но узбекский народ, знаете, всех уважает. Не боится работы.

Про переезд
Меня зовут Эмиль. Я из Бишкека, из Кыргызстана. Мне 19 лет. Работаю в Шоколаднице. Приехал в 2017-м, в прошлом году, чтобы узнать что-то новое для себя. Думал в следующем году поступить сюда на учёбу, на инженерный куда-нибудь. Пока на учёбу не поступил, но вот работаю.

Здесь никого у меня нет. Мама с папой живут в Бишкеке. У меня есть ещё родной младший братик. Он только 9-й класс заканчивает. Может там будет учиться, может здесь, там посмотрим. Я бы не сказал, что он хочет именно в Москву, но он тоже хочет куда-то переехать. Повидать мир, так сказать. Каждому человеку это надо. Москва для меня… Я думаю, я после Москвы смогу ужиться в любом городе, где угодно.

Про торопливую, но дружелюбную Москву
Для меня столица одна особо не отличалась от другой, если честно. Люди почти одни и те же, только слов было слишком много русских. Это да… Ритм жизни здесь совершенно другой. Жизнь прямо кипит. Все бегают, бегают, бегают, а в Бишкеке совсем не так. Там более спокойно. Москва, что поделать.

Про «Не позволяй душе лениться»
Я знаю английский, свой родной и русский языки. Русским как родным владею. У нас в столице всё почти русифицированно. В Кыргызстане русский язык — это официально второй государственный язык. Тем более, я учился в русской школе, в русском классе. Там нет такого, чтобы кто-то что-то не понимал.

Мое любимое стихотворение на русском — Заболоцкий, «Не позволяй душе лениться». Я в четвёртом классе его выучил и до сих пор его не забываю.

Про одиночество и московский ритм
Моя девушка не здесь, к сожалению. Она в Бишкеке живёт. Посмотрим, как пойдёт. Дело молодое. Ей и там хорошо. У нее вся родня там, а тут у неё никого и не будет. Ну, кроме меня. А мои планы на будущее с этим пока особо не связаны как-то.

Когда видишь других людей, кто приехал сюда, у них много здесь родственников, знакомых. А я был фактически один. Бывает иногда желание поехать даже вот с той же девушкой увидеться. Первые две недели я отсюда прямо хотел уехать. Да, для себя что-то новое открыл, да, посмотрел. Перемены по-разному в жизни воспринимаются. Для меня это было так. Месяц, два месяца — а дальше в ритме Москвы: год уже не помню, как прошёл.

Про метро как ориентир
Я живу на станции метро «Парк победы». В Москве же всё по метро определяется, не по адресам. Живу с соседями. Мы втроём комнату снимаем с друзьями. На каждого семь тысяч получается. Думаю, недорого для комнаты.

Любимые места — МГУ, смотровая площадка. Парк есть на Проспекте Вернадского — тоже хорошее место. Я по центру особо не старался гулять. На Красной Площади был один раз и всё, больше ни разу не ходил.

Про еду и маму
Едим в основном шаурму или самсу. Самсу здесь никто не любит особо, кроме приезжих, если честно. В выходные могу себе приготовить еду: картошку пожарить могу, яичницу.

У меня отец — строитель, мама поваром работает. С едой у нас проблем не было. Она в детском саду устроилась. Не думаю, что у нее есть время скучать. У нее 500 детей на один садик, наверное. Это большой садик.

Про москвичей
Кто такой москвич? Не знаю. Человек, который здесь родился и вырос скорее всего. Только это даёт ему право называться москвичом. Как я — бишкекчанин. Родился и вырос в Бишкеке. Я бишкекчанин и москвичом я пока становиться не собираюсь. Мой родной город — это Бишкек. А Москва… Ну, приехал — приехал. Что с этим поделать.

Про дружбу народов, Калькутту и Москву
Меня зовут Смита Сенгубта. Я приехала ровно 34 года тому назад — 26 августа 1984 года — учиться в университет Дружбы народов. Закончила в 1994 году, потом в 95-м году я оказалась в библиотеке, в бывшей Ленинке, в качестве переводчика тогдашнего посла Бангладеш на одной выставке. Спустя несколько месяцев мне здесь предложили работать в отделе Литературы стран Азии и Африки, и с тех пор я здесь.

Так получилось, что у себя на родине я жила всего лишь 19 лет, а почти в два раза больше я живу здесь. Но все равно у нас есть связь с родственниками, у меня мама там, старший брат, его семья. У нас большая семья, в большом трехэтажном доме все живут, у каждого свой этаж. И я почти каждый год зимой езжу туда. Мне теперь кажется, что я могу жить или в Москве, или в своем родном городе Калькутте.

В Калькутте мало кто из туристов бывает, обычно только по работе. Город очень интересный, очень контрастный. Можно сказать, что Калькутта — город культуры. Там каждый год бывает очень большая книжная ярмарка, бывают разные концерты.

Когда я училась в 6-7-м классе, я поехала к своему дяде. И моя тетя вдруг мне показывает журнал — то ли «Советская женщина», то ли «Советский Союз», не помню. На обложке была фотография одной девочки. Эта девочка жила в соседней квартире с семьей моего дяди. Я так удивилась. Она очень хорошо рисовала, и участвовала в каком-то конкурсе. В качестве приза они поехали в Москву, несколько дней здесь были. В журнале была и фотография, и история о том, как они здесь провели время. Я это увидела и подумала: «Я хочу в эту страну поехать!» Мы же с детства читали русские сказки, русскую классику. Мы про эту страну знали.

Годы шли, я училась, закончила школу, поступила в колледж, и такая возможность появилась. Я очень четко помню этот день. Больше всего меня удивило вот что: мы приехали из аэропорта, нас привезли в университет... Вечером вдруг смотрю на часы — показывает 9 вечера и на улице светло. Об этом как-то я не знала. На следующий день пришли старшекурсники, мы пошли с ними гулять по Москве. Город мне сразу очень понравился. Старый Арбат, Парк культуры тоже. Наверное, от того, что в первые дни здесь побывала, эти места стали любимыми.

Про рис и рыбу
У нас в Индии очень много штатов, и каждый штат имеет свою кухню. Она очень отличается. У нас основная еда — рис и рыба, т.к. очень много рек. Речные рыбы всегда намного вкуснее. В Москве в выходные дни, в какие-то праздничные дни я обязательно готовлю индийские блюда.

Про переезд и директора школы
Привет. Меня зовут Максатбек. Я приехал из Кыргызстана, город Баткен. Приехал в возрасте 10 лет, это было в 2002 году.

Отец приехал сюда в конце 80-х учиться. Окончил московский вуз и думал, что поедет в Кыргызстан делать карьеру, устроится на завод. После распада Советского Союза все это пропало. Он устроился в Госстандарт. При этом ему было некомфортно: была коррупция, он не хотел туда вливаться. И говорит: «Я лучше детям дам образование. Сюда привезу детей и буду с ними жить». В начале 2000-х годов привезли меня и сестренку отец с матерью. Отец долго искал работу и устроился не по специальности.

Родители спрашивали, как устроить детей в школу. Тогда говорили, что это стоит столько-то денег, что на 2-3 класса ниже поставят в школе. Бывали какие-то посредники, которые делали это за деньги. Но мой отец решил: мы пойдем прямо в школу, в этом районе. Зашли, директор разговаривал по телефону. Он был такой седой, с бородой. Мне казалось, что это Дед Мороз. И он в этот момент говорит по телефону: «Добрый день. Это я, Добриков». Я знал слово «добрый». Он спросил регистрацию: «Есть?» Отец: «Да, есть». Он даже не посмотрел — поверил. Говорит: «Личное дело? Какой класс? Пятый? Ну, учитесь. Приходите 1 сентября». И все, этого было достаточно.

Про спорт, ошибки и дружбу
Моя самая главная задача была — влиться в новое общество, в класс. Я опоздал на первый урок 1 сентября и зашел в класс, когда уже все сидели. Зайти туда и сесть — это было, наверное, труднее всего: я зашёл, а все на меня смотрят. Я не знал русский язык, ну, знал пару слов — «здравствуйте», «как дела», «хорошо». Посчитать мог. Я иногда говорил на киргизском языке по привычке.

Я играл в футбол. Играл, говорят, неплохо, поэтому я влился в сообщество футболистов. Так со мной стали дружить ребята. Всегда звали играть. Но иногда все равно кто-то приставал, начинал бить. Я пошёл на самбо. Родители говорят: «Нет, тебе нужно учиться, не ходи на самбо, тебе нужно учиться». Я пошёл с теми ребятами, кто приставал ко мне, на самбо: «Запишите меня». Они меня сами повели, записали. Я принес домой квитанцию, это было 600 рублей, за полгода как раз. Я говорю родителям: «Вот, я записался». И заявление, которое нужно было подписать. Для меня было удивлением то, что меня через неделю сразу на соревнования повел тренер. Я говорю: «Зачем?» Он говорит: «Ну, иди». Я пошел, все три схватки проиграл. Сижу, плачу, а он говорит: «Я тебя поздравляю. Я запомнил твои ошибки и тебя научу теперь». А через неделю я пошел и выиграл. Оказывается, нужно было проиграть, и на этих ошибках просто играть уже по-другому. Для меня это был урок. И потом почему-то ко мне перестали приставать, я даже никого не бил. Скорее всего, это была психологическая уверенность.

Про Родину и москвичей
Заканчиваешь школу, потом идешь в университет… У меня было ощущение, что я хочу заниматься тем, что мне нравится, но я не знаю, что мне нравится. Вот такая была проблема. И я пошел в армию (в то время у нас уже было гражданство), наверное, чтобы определиться.

Про фейковые объявления и новую школу
После армии я был бездельником. Зашел в группу «Кыргызы в Москве». Я говорю: «Вы хотите общаться и тусоваться, давайте сделаем что-то полезное». Я узнал про детский дом для инвалидов в Оше, на юге Кыргызстана. Появилась идея отправить игрушки, что-то полезное, я попробовал найти на Авито какие-то вещи. Ребята ездили по адресам, собирали. В то время только-только начались грузовые перевозки, они за деньги отправляли. Мы сказали: у нас это всё бесплатно. Он говорит: «У вас же немного, можем бесплатно довезти».

Мне хотелось что-то системно менять, не просто дать вещи. Дать образование, культуру, чтобы менялись люди, которые сюда приезжали. Я пошёл в центр помощи детям беженцев «Такие же дети». Я там был волонтёром: учил математике детей из Афганистана и Таджикистана.

Потом я познакомился с Алексией Блок, исследовательницей из Канады. Она исследовала женщин-мигранток, предложила мне контракт, чтобы я был ассистентом. Мы находили респондентов и общались. Всегда родители жаловались на то, что нет детских садов, школ. Что их не берут, что они не знают русский язык. Я Алексии говорю: «Почему же? Давайте решим этот вопрос». Она говорит: «Ну, ты же молодой, давай решай». Откроем школу? Долго думали, в итоге, начал сам спрашивать. «А вы хотели бы?» — «Да, конечно». Я думал, что надо, скорее всего, не бесплатно делать. Так у родителей появится ценность. К тому времени я окончил ВУЗ и думал, что дальше делать. Отец мне говорит: «Лучше работай иди, чем заниматься тем, что никому не интересно». Но я не сдался и решил доказать ему, что будет спрос. Ведь он тоже считал, что мигранты сюда приехали работать, а не учиться. Выложил фейковое объявление. Договорились, что, если будет больше ста звонков, отец мне поможет с запуском. Конечно, были звонки. Заодно я узнал, где они живут, какой возраст, чего хотят: собралась большая база данных. Я говорил: «Мы откроемся и вам перезвоним». Вот так мы и запустили постепенно. Сначала только русский язык был, а потом возник спрос на английский, другие предметы. Начали расширяться. Приходят взрослые, дети. В зависимости от спроса мы открываем курсы. В этом году планируем ментальную арифметику. Почему-то мигранты хотят учить ментальную арифметику.

Про то, зачем нужно учить математику и английский
Как-то к нам пришел один мужчина. Ему было 32 года. Он говорит: «Я хочу учить математику». Зачем? Он говорит, что в школе не научился. Мы с ним проходили программу 4, 5, 6 классов: дроби, площадь и объем. На этом остановился. Оказалось, он работал на кого-то. А потом познакомился с собственником квартиры. Тот ему предложил: «Давай я с тобой буду работать, буду находить других родственников и друзей и передавать тебе заказы». Но он не умел считать площадь и объём. После занятий он сказал: «Теперь я знаю, сколько я хочу брать денег с заказчика». Для меня это тоже был урок. Надо всегда спрашивать, какая у занятий практическая составляющая.

На английский язык спрос повысился перед Чемпионатом мира по футболу. К нам стали обращаться таксисты, официанты и работники отелей.

Как мотивировать детей? Приходят родители и дети. Я сначала беседую с ними обоими, потом говорю: «Мама, молчите, пожалуйста. Пускай ребёнок говорит». Я всегда спрашиваю, что интересно, во что любит играть. Предлагаю шахматы, шашки. Потом показываю шкафчик, где медали, кубки, грамоты. Объясняю: «Хочешь такие? Добиться, чтобы у тебя такие были медали, кубки? Тогда давай учиться». Я сразу пожимаю руку, пользуясь моментом, говорю: «Договорились?» — «Да, договорились».